Вместе с тем небольшой в сравнении с пушками вес миномета был весьма ощутимым для тех, кому приходилось нести его на себе. Советский 82-мм миномет образца 1937 г. весил в боевом положении 56 кг и разбирался для переноски на три части: ствол, опорная плита и двунога. Вьюк со стволом весил 19 кг, двунога — 20 кг, а самым тяжелым был вьюк с плитой — 22 кг. Помимо самого миномета солдатам приходилось нести боеприпасы к нему. Лоток с тремя минами весил 12 кг, вьюк с двумя лотками — 26 кг. При этом нужно заметить, что вес вьюка прибавлялся к обычному для каждого солдата набору из личных вещей, банок консервов, противогаза, личного оружия и боеприпасов к нему. В зимнюю стужу и летний зной минометчики несли свои массивные вьюки в пеших маршах, достигавших десятков километров в день, ведь основную часть армий и Германии, и СССР составляли не танковые и моторизованные соединения, а перемещавшаяся пешком пехота.
Одним из таких пехотных соединений была 293-я стрелковая дивизия, в составе которой вступил в бой М.Г. Абдулин. Дивизия эта была сформирована в 1941 г. в городе Сумы, вступила в бой на Украине в страшном для СССР сентябре 1941 г., когда на Киев были развернуты от Москвы танки Гудериана. 40-я армия, в которую тогда включили 293-ю стрелковую дивизию, безуспешно пыталась сдержать немецкие танки. Тогда дивизии повезло, она оказалась вне образовавшегося «котла» и в дальнейшем отступала сначала через родной для себя город Сумы, а в ноябре через район Курска, где без соприкосновения с противником прошла место, ставшее в 1943 г. ареной жестоких танковых боев, — Прохоровку. Зимой 1941/42 г. дивизия находилась на Курском направлении, практически не затронутом масштабными наступлениями советских войск под Ленинградом, Москвой и в районе Харькова. Весной 1942 г. дивизия переместилась в 21-ю армию, почти на год связав с ней свою судьбу и войдя вместе с армией в элиту Красной армии — гвардию. На спокойном участке фронта дивизия пересидела катастрофу под Харьковом в мае 1942 г. 30 июня, в начале операции «Блау», немецкого наступления на Волгу и Кавказ, по 21-й армии был нанесен сильный удар, в результате которого части четырех ее дивизий были окружены, однако 293-я чудом избежала окружения и разгрома. Армия переправилась через Дон и начала отступление на восток.
Советское высшее руководство всегда стремилось накапливать людские и материальные резервы, чтобы в решающий момент бросить их на чашу весов того или иного сражения. По директиве Ставки ВГК № 994131 от 29 июля 1942 г. из состава Сталинградского фронта для восстановления и доукомплектования в резерв были выведены шесть стрелковых дивизий, в том числе 293-я. На одной из сравнительно крупных узловых станций на Южном Урале, Бузулуке, дивизия проходила переформирование. Фактически она создавалась заново.
Что же из себя представляла дивизия, перед тем как вступить в бой в одном из решающих сражений Второй мировой войны, Сталинградской битвой? В ходе трехмесячной передышки 293-я дивизия была практически полностью укомплектована солдатами, сержантами и офицерами. Из полагавшихся по штату 10 868 человек к моменту завершения переформирования, 24 октября 1942 г., налицо было 10 420. Состав дивизии был своего рода отражением многонационального Советского Союза. Собственно русских в дивизии было менее половины, 4523 человека. Славян (русских, украинцев и белорусов) — 5748 человека, евреев — 269, представителей прибалтийских государств — трое, чеченцев — один. Остальную часть бойцов и командиров составляли различные народы Средней Азии, самой многочисленной группой среди которых были казахи — 2280 человек. В горнило войны в составе дивизии шли отнюдь не безусые юнцы. Моложе 23 лет были менее трети солдат и офицеров соединения. Самой многочисленной возрастной группой, составлявшей почти половину состава дивизии, были мужчины от 25 до 40 лет. Влияние коммунистов было не столь внушительным, как принято считать. Если две трети офицеров 293-й дивизии были членами коммунистической партии или комсомольцами, то среди солдат таких было менее 20 %. Ранее участвовали в боях 418 офицеров, 574 сержанта и 716 рядовых. Если соотнести эти цифры с общей численностью солдат и офицеров дивизии, то боевой опыт имели 40 % офицеров, 23 % сержантов и менее 10 % рядовых. Огневая мощь дивизии Красной армии образца 1942 года существенно отличалась от таковой немецких пехотных дивизий. Еще в июле 1941 г. стрелковые дивизии Красной армии были максимально облегчены для упрощения управления ими. Артиллерия стрелковой дивизии была представлена одним артиллерийским полком, в котором было всего двенадцать легких 122-мм гаубиц и двадцать 76,2-мм дивизионных пушек. Для сравнения, в немецкой пехотной дивизии было тридцать шесть 105-мм легких гаубиц и двенадцать 150-мм тяжелых гаубиц. Разница эта объяснялась тем, что в соответствии с советской стратегией предусматривалась концентрация тяжелых орудий калибром 152-мм и выше в руках Верховного командования для использования на направлениях решающих ударов. Для борьбы с танками противника в состав дивизии входил 331-й истребительно-противотанковый дивизион, вооруженный двенадцатью 45-мм противотанковыми пушками и тридцатью шестью 14,5-мм противотанковыми ружьями. Основным транспортным средством соединения были лошади, но их не хватало. Из 1800 лошадей по штату не хватало 784. Автомашин было меньше сотни.
Главной ударной силой советской стрелковой дивизии были три стрелковых полка. Именно в составе стрелкового полка вступил в бой автор представленных мемуаров. Его 1034-й стрелковый полк на 10 ноября 1942 г. насчитывал 2130 человек из 2532 человек по штату. Вооружение полка составляли 1655 винтовок, 222 пистолета-пулемета «ППШ», 52 ручных пулемета, двадцать 7,62-мм станковых пулеметов «максим», два 12,7-мм крупнокалиберных зенитных пулемета, пятьдесят четыре 14,5-мм противотанковых ружья, четыре 76,2-мм полковые пушки, шесть 45-мм противотанковых пушек, шесть устройств для метания ампул с горючей смесью (для борьбы с танками), шесть 120-мм полковых минометов, двадцать семь 50-мм минометов и двадцать семь 82-мм батальонных миномета, в расчете одного из которых начал воевать М.Г. Абдулин. К моменту вступления в бой полк был укомплектован практически по штату.
В соприкосновение с противником 293-я стрелковая дивизия вступила в первых числах ноября 1942 г. Наиболее драматичным в первых боях соединения стал день 14 ноября, когда ей были поставлены наступательные задачи. М.Г. Абдулин описывает этот день как очень тяжелый бой, но необходимо учесть, что это был взгляд на сражение молодого солдата, ранее не участвовавшего в боевых действиях. Собственно, 14 ноября 1034-й стрелковый полк, по отчетным документам дивизии, потерял убитыми и умершими от ран 8 офицеров, 27 сержантов и 71 солдата. Ранено или контужено было 15 офицеров, 39 сержантов, 223 солдата (ЦАМО РФ. Ф.1197. Оп. 1. Д.52. /1.83). Общие потери полка убитыми и ранеными составили около 20 % его первоначальной численности. Дивизия в целом потеряла с 10 по 20 ноября 1942 г. 1183 человека. Ее численность, которая на 10 ноября составляла 9274 человека, уменьшилась к 20 ноября до 8069 человек (там же, /1.86).
В соответствии с оперативными планами Верховного командования дивизии, как и всей 21-й армии, досталась неблагодарная задача образования внутреннего фронта кольца окружения, с целью недопущения прорыва блокированных в Сталинграде немецких войск. В тяжелых боях с противником, среди которого были такие ветераны Восточного фронта, как 14-я и 16-я танковые дивизии, практически не получая пополнения, численный состав дивизии таял. На 1 декабря 1942 г. в дивизии было уже 6113 человек, на 10 декабря 1942 г. — 4142 человека, на 20 декабря с учетом более чем 500 человек пополнения — 3797 человек. Фактически с начала боев 2/3 солдат и офицеров соединения были убиты или ранены. Наиболее драматичным был период с 1 по 10 декабря 1942 г., когда противник предпринял попытки прорвать кольцо окружения. 21-я армия, стоявшая на западной окраине «котла», ближе всего к внешнему обводу окружения, приняла на себя основной удар. 293-я стрелковая дивизия в эти десять дней потеряла почти треть своей численности убитыми и ранеными, 2101 человека.